Жил был один художник.
Богом ему был дан исключительный дар выразить красками на бумаге всё что угодно с такой исключительной степенью выразительности что всякий коснувшийся его произведения даже беглым взглядом мгновенно понимал всю глубину и всй многослойное изящество его художественного замысла. Он знал о своём даре с самого раннего детства. Знал он также что нельзя растратить сей дар по пусту, а следует применить его с максимальным благом для людей-зрителей.
Детство художник провёл в стараниях понять жизнь и людей. Он не смел касаться листа бумаги карандашём потому что знал что его мысли ещё не готовы к тому чтобы выразить что-то значимое. Всеми стараниями он силился наполнить своё сознание глубокими мыслями, готовясь выразить их потом на бумаге и оставив всю их глубину людям. Всякий раз когда его рука тянулась к карандашу некий голос внтури шептал - "Ещё не время", и он оставлял карандаш продолжая свой путь по жизни.
Достигнув зрелости художник уже знал что не стоит марать бумагу изображениями того что прекрасно само по себе. Он понял также что не стоит переводить по пусту краску на выражение мыслей которые и так уже довольно полно выражены. Никчему растрачивать свой талант на то что врядли кто-то поймёт. Следовало найти то самое самое, что стоит быть выраженым на бумаге в самой гениальной артистической манере во всех деталях и ньюансах.
Так шли годы. Художник уже преуспел во многих стезях, а уж в знании искусства и его истории он был экспертом непревзойдённым. Великие произведения других художников хранились в галереях его фотографической памяти, наполняя его будщие произведения уроками великого мастерства древности и лёгкостью современности. А холст его так и стоял нетронутым на чердаке, ожидая когда великое творенье дяжет на него всем своим бессмертным величием.
И вот художник достиг своей мудрой старости. Ему уже казалось что он всё понял об этой жизни и людях её наполняющих. Он видел многое и во многом успел принять участие. Настало время взяться за работу и создать бессмертное творенье.
Рука мастера зависла над холстом, вожделея первого прикосновения мокрой кисти к белизне поверхности. Воображение рисовало бесчисленные картины. Прекрасные образы проносились перед глазами великого художника. Идеи невообразимой сложности толпились в сознании, пробиваясь к руке чтобы оказаться на листе первыми.
- Столько много я мог бы сказать этому миру. Так красиво мог бы выразить каждую мысль. Но так мало времени осталось старику на то чтобы закончить эту великую работу. Как отыскать то главное что достойно быть одеждой для холста бумаги?
На старом чердаке сидел скелет, держащий в руке кисть нацеленую на чистый лист бумаги.
Богом ему был дан исключительный дар выразить красками на бумаге всё что угодно с такой исключительной степенью выразительности что всякий коснувшийся его произведения даже беглым взглядом мгновенно понимал всю глубину и всй многослойное изящество его художественного замысла. Он знал о своём даре с самого раннего детства. Знал он также что нельзя растратить сей дар по пусту, а следует применить его с максимальным благом для людей-зрителей.
Детство художник провёл в стараниях понять жизнь и людей. Он не смел касаться листа бумаги карандашём потому что знал что его мысли ещё не готовы к тому чтобы выразить что-то значимое. Всеми стараниями он силился наполнить своё сознание глубокими мыслями, готовясь выразить их потом на бумаге и оставив всю их глубину людям. Всякий раз когда его рука тянулась к карандашу некий голос внтури шептал - "Ещё не время", и он оставлял карандаш продолжая свой путь по жизни.
Достигнув зрелости художник уже знал что не стоит марать бумагу изображениями того что прекрасно само по себе. Он понял также что не стоит переводить по пусту краску на выражение мыслей которые и так уже довольно полно выражены. Никчему растрачивать свой талант на то что врядли кто-то поймёт. Следовало найти то самое самое, что стоит быть выраженым на бумаге в самой гениальной артистической манере во всех деталях и ньюансах.
Так шли годы. Художник уже преуспел во многих стезях, а уж в знании искусства и его истории он был экспертом непревзойдённым. Великие произведения других художников хранились в галереях его фотографической памяти, наполняя его будщие произведения уроками великого мастерства древности и лёгкостью современности. А холст его так и стоял нетронутым на чердаке, ожидая когда великое творенье дяжет на него всем своим бессмертным величием.
И вот художник достиг своей мудрой старости. Ему уже казалось что он всё понял об этой жизни и людях её наполняющих. Он видел многое и во многом успел принять участие. Настало время взяться за работу и создать бессмертное творенье.
Рука мастера зависла над холстом, вожделея первого прикосновения мокрой кисти к белизне поверхности. Воображение рисовало бесчисленные картины. Прекрасные образы проносились перед глазами великого художника. Идеи невообразимой сложности толпились в сознании, пробиваясь к руке чтобы оказаться на листе первыми.
- Столько много я мог бы сказать этому миру. Так красиво мог бы выразить каждую мысль. Но так мало времени осталось старику на то чтобы закончить эту великую работу. Как отыскать то главное что достойно быть одеждой для холста бумаги?
На старом чердаке сидел скелет, держащий в руке кисть нацеленую на чистый лист бумаги.